Взрослая сказка

Если верить Daily Express, Дакота Фаннинг в настоящий момент ведет активные переговоры насчет участия в своего рода сиквеле сказки «Волшебник страны Оз» (The Wizard of Oz), снятой 60 лет назад режиссером «Унесенные ветром» Виктором Флемингом и прославившей Джуди Гарленд. Дакота сыграет внучку той самой Дороти – если, конечно, переговоры увенчаются успехом.

Вряд ли стоит ждать от авторов милой сказочки с берущими за душу песнями: источником вдохновения послужили куклы Тодда МакФарлейна – создателя «Спауна». Эти славные фигурки (см. фото), разумеется, видел сценарист сиквела Джош Олсон («Оправданная жестокость»), и он трезво смотрит на вещи – если так приодеть малышку Дакоту, то кино получится, так сказать, не для всех.

«Дороти, выглядящая как королева садо-мазо, это не то, что мне нужно, – честно признался Олсон. – Я за мрачность в духе «Гарри Поттера», а не «Семи»». МакФарлейн, в свою очередь, поясняет, какой он видит новую Дороти: «Она скорее смахивает на Рипли из «Чужого», чем на беззащитную поющую девочку».

В общем, авторам еще предстоит договориться друг с другом и продюсером Бейзилом Иваником («Битва титанов», «Огненная стена»), на какой прокатный рейтинг работать.

Место преступления: Канзас

Продолжаю ревизию Фредерика Уайзмена. Посмотрел одну из первых значительных картин мастера – «Law & Order» (1969), получившую премию «Эмми». Фильм рассказывает о буднях полицейского департамента в Канзасе. Полагаю, именно из этих 82-х минут все телевизионные программы о происшествиях («Дорожный патруль» и т.д.), как из гоголевской «Шинели», и вышли.

При столкновении с такой, прямо скажем, не самой приятной сферой человеческой жизни, метод Уайзмена (отстраненность, незаметность, невидимость) производит ещё бОльший эффект. Правда, режиссёр атмосферу не нагнетает, а показывает жизнь участка, как она есть. Не каждый же день облавы на воровские малины проводить. Имеют место и по-настоящему трогательные эпизоды: нашли потерявшуюся 4-летнюю девочку, привели в департамент, дали игрушек, достали откуда-то кроватку, спать уложили.

Каждые 15 минут вместе с режиссёром подглядываем за разговором двух копов, которые, не выходя из машин, просто открыв окна, друг с другом общаются. Говорят о разном, смеются, вспоминают забавные случаи. А затем сразу же на очередной вызов отправляются.

Ценнее всего тут – слепок снятый со времени: конца 60-х, времени для США очень бурного и очень непростого. Строго говоря, именно это и является одной из первостепенных задач документального кино. О Уайзмене вообще говорить трудно: он же, классик этакий, почти не оставляет поля для теоретического маневра. Его, режиссёра, в фильмах как бы вообще нет. При этом понятно, что он – везде. Но ведь молчит, свою позицию не высказывает, не формулирует, а просто ходит с камерой за людьми и фиксирует, фиксирует, фиксирует.

Готов поспорить, что Зайдль (ему вообще положено, он сам из бывших документалистов) и Ханеке в своё время работами американца восхищались.