 |
Разделы
|
|
 |
 В Москве "Майкл Найман бэнд", в чем собственно никто и не сомневался, стал властителем эмоций публики. Все тот же Троицкий, побывав на первом вечере, объявил о том, что консерватория, в стенах которой происходили события, вот станет женщиной, так как усиление и бас-гитара - это здесь впервые. На что журнал Вечерняя Москва возразил опровержением: "конечно же не впервые, но чтобы так!" Далее издание отозвалось о процессе названным дефлорацией, как о настоящей, качественной любви с огоньком, пылом и безобразиями. Вот что сам Найман рассказывает о себе: |
|
Питер Гринуэй Если говорить о всех наших совместных работах, то отношение у меня к ним такое: самому мне больше всего нравится "Контракт рисовальщика"; самостоятельно, вне саундрека, самым успешным оказался "Повар, вор..." (в первую очередь, конечно, Memorial); самая качественная работа - "Книги Просперо", именно из-за нее я, как известно, и порвал с Гринуэем. Конечно, работа с Гринуэем была самостоятельным творчеством. Не было никакой цензуры - в том смысле, что никаких эстетических ограничений он не ставил. Разве что в "Контракте рисовальщика" рекомендовал использовать музыку XVII века, и, естественно, мой выбор пал на Перселла. Пианино Начиная с "Пианино", я оказался в новой для себя ситуации: надо было обращать внимание не только на содержательную сторону картины, но и на соответствие исторической обстановке. |
|
Это относится и к фильмам "Огр" Фолькера Шлендорфа и "Кэррингтон" Хэмптона. С "Пианино", разумеется, была особая ситуация: я решил сделать Аду - героиню фильма -- автором музыки, которую она играет. И поэтому музыка должна была быть готова еще до начала съемок, чтобы актрисе было что играть на пианино. Вы уже знаете, что музыка Ады - это не малоизвестная классика, как многие подумали, а мои собственные вещи, написанные на материале того, что Ада могла знать: это народные и бытовые песни, популярные в XIX веке. Гаттака Особая ситуация в "Гаттаке". Конечно, это фильм, сделанный в Голливуде, с голливудским бюджетом: я получил большой симфонический оркестр и столько времени на запись, сколько нужно. |
|
И все же в чем-то "Гаттака" - фильм более европейский, чем американский. Во-первых, режиссер Эндрю Никкол - новозеландец, десять лет он прожил в Лондоне. И это нетрудно заметить. Фильм интеллигентен, продуман, касается действительно серьезных проблем хирургической и генной инженерии. Эндрю Никкол контролировал то, что я делаю, в гораздо большей степени, чем другие режиссеры. Я показывал ему наброски, он высказывал к ним свое отношение, нередко критиковал, и вся работа шла вот так, в режиме постоянного диалога. Режиссер имел четкое представление о том, что ему нужно, и мне все время приходилось что-то переделывать. Но теперь я уже не в том возрасте, когда боишься любого постороннего вмешательства в то, что сам делаешь. В результате на компакт-диске "Гаттаки" - почти сто процентов саундрека, в то время как в "Книгах Просперо" - пятьдесят, а в "Пианино" - вообще всего тридцать. |
|
Классическая музыка Я считаю использование классики дешевым приемом. Это уровень мышления поп-музыки. И вот почему: те, кто так поступает, либо ленивы, либо лишены воображения. В конце концов, когда создаешь произведение искусства, в частности, фильм, все начинается с нуля, а саундрек почему-то должен состоять опять из готового. Это почти что порочный круг: пока не услышишь музыку, непонятно, какой она должна быть. У режиссера всегда есть свои сложившиеся представления и готовые образы, и то, что предлагает ему автор музыки, его удовлетворить не может. А бывает и так: просто для того, чтобы что-то уточнить или дать кинематографистам понять, как может звучать будущая музыка, музыканты ссылаются на ту или иную классику. Режиссеры, однажды ее услышав, избавиться от нее уже никак не могут. |
|
Как это было в 60-е с Бу Видербергом, у которого лейтмотивом становится медленная часть 21-го фортепианного концерта Моцарта. Но мы, композиторы, все-таки не классики. В результате получается shorthand как стенография по отношению к исходному тексту: быстро, сразу виден результат, но многие индивидуальные черты речи-текста теряются. И второе: реально музыка в кино воспринимается совсем не так, как классика в концерте. Что касается меня самого, то в девяноста девяти случаях из ста я использую классику тогда, когда мне подходят ее собственно музыкальные характеристики: мелодия, ритм, чаще всего гармонический оборот. Или тогда, когда чужой оригинал стимулирует мое воображение, когда я могу с ним работать, как со своим собственным материалом. |
|
Редко бывает, что мне почти нечего добавить - как в эпизоде "Следить за овцами..." из "Контракта рисовальщика". Вы ведь хорошо знаете, что я никогда чужую музыку своей не называю. Наоборот, я всегда точно указываю на первоисточники (например, на Перселла), всегда говорю, что, как и откуда мною взято. Стравинский сказал: "Плохие композиторы заимствуют, хорошие - крадут". Я не скрываю, что краду, и уже по крайней мере в этом отношении я хороший композитор. По материалам журнала |
|