Страх и ненависть в Лас-Вегасе
(Fear and Loathing in Las-Vegas)

Режисер Терри Гильям, США, 1998 год.
В ролях: Джони Депп, Беницио Дель Торро,
Кристина Риччи.



Получить в редакции кругленькую сумму на командировочные расходы, выйти из затхлого и душного офиса Sport-Express, мысленно уже оказаться за рулем красной тачки, взятой на прокат, под колесами лента прямого шоссе Эл-Эй-Лас-Вегас, рядом кореш, в зубах сигарета, где то булькает бутылочка виски, в багажнике чемодан с разными снадобьями - от кокаина до эфира.

Ну мотогонки - так мотогонки, какая разница о чем писать репортаж! Это гонзо-журналистика, нервная, разбойная и горячая. Отравляющая читателя, одним рывком выдвигающая баррикады вперед до упора, до самого носа читателя, оставляющая между ним и всем остальным абсурдно-жестоким миром лиш тонкий листок подслеповатой печати.

Непоседа, разбойник, наркоман, лысый хиппи, прямая противоположность Большого Лебовского - Хантер С. Томпсон, тот, что за рулем, - основатель и главный автор нового жанра, немедленно обретшего популярность. Североамериканские Соединенные Штаты охвачены смутным брожением, общество переживает переход от цветочно-хипповских 60-х к отрезвляющим мрачным 70-м. Марихуана уступает место более тяжелым веществам. Радость жизни и идеализм сменяются атмосферой подозрительности и вины - наступает время Никсона и пост-вьетнамского синдрома.

Хантер Томпсон колесит по стране, цепляясь к любому поводу, чтобы писать об этом. Ловить ритм изменяющегося людей к политике, к взглядам на жизнь, к себе. Написанная им культовая книга Fear and Loathing in Las-Vegas породила слово "гонзо", а в конце 90-х стала основой для фильма Терри Гилльяма.

Путешествие на край света под амфетаминовым приходом. Путешествие мертвеца с мертвецом в страну мертвых (даром что роль Хантера играет Джоно Депп, эталонный "мертвец" из джармушевского метафизического вестерна). Все умерли, все умерло, надежда умерла, и единственное средство остаться живым - глотнуть виски, догрузится кокаином, сверху мескалином и на десерт вдохнуть эфира. Тогда грязь и нечистоты могут показаться клумбой с цветами, а обрыдлый стандарт гостиничных номеров заполнится причудливыми рептилиями. Только так можно опохмелится от сумасшедшего психоделического запоя "эпохи цветов", который был круто обломан депрессивными 70-ми. Уже нельзя обеспечить себе покой, но можно забыться и оплакать ушедшую эпоху. Впрочем, забытье забытьем, а оплакивать ее никто не собирается. Здесь только хардкор. Без сантиментов. Да и какие сантименты после эфирных паров и прочих коктейлей?

Хантер пишет о том, что видит. Так, чтобы вас проняло, чтобы вы поняли, что вокруг страх и ненависть, за этими блестящими фасадами Лас-Вегаса - летучие мыши и рептилии, страх и ненависть царят в Лас-Вегасе, страх и ненависть сидят в людях. Марихуанно-благостные хиппи мертвы, все сплошной обман, кто сказал: All you need is love? - не слушай, не развешивай уши, парень, все, что тебе надо, - это еще галлюциногенов, желательно покрепче. В этом мире нет места достойным людям, им остаются только сны и разговоры, или на западный манер небо в алмазах. Садись, поехали! А что уже приближается к конец обширного меню убойной силы веществ - кому какое дело. Любой конец будет естественным для надсаживающего горло гонзо. Широкоугольно-пейотлевая съемка фиксирует неуклонное погружение на дно - общества и Хантера Томпсона, следующего за ним повсюду.

Николай ОХОТИН.
журнал "Вечерняя Москва"